Жизнь. Помню, в тот солнечный летний день я возвращалась с рынка, нагруженная тяжеленными сумками. Накупила продуктов на целую неделю — хватит и нам с мужем, и сыну с внуком. Невестка уехала в отпуск, а эти два лодыря, если им не купить да не приготовить, месяц одни бутерброды будут трескать. Некогда им, видите ли, от компьютера оторваться… Остановилась на пешеходном переходе, поставила пакеты на землю, чтобы немного передохнуть: годы берут свое — и уже не под силу, как раньше, таскать тяжести… Осмотрелась.

И увидела эту женщину. Красивая, лет тридцати пяти, ну от силы сорока, очень изящно и дорого одетая, она стояла на краю проезжей части, у самого бордюра, и смотрела перед собой невидящим взглядом, судорожно сжимая в руке листок бумаги. По ее лицу градом катились слезы. Прохожие недоуменно оглядывались на нее, но никто не останавливался, шли себе мимо. Вдруг женщина неуверенно шагнула на проезжую часть. Еще шаг — и она окажется под колесами!

Я бросила сумки, подбежала и сильно дернула ее за руку.

— Так нельзя! — с упреком сказала я, когда женщина была уже в безопасности, на тротуаре.

Она смотрела на меня непонимающе и даже враждебно… Схватив многострадальные пакеты в одну руку, другой я вцепилась в нее и решительно поволокла беднягу в ближний скверик. Усадила на скамейку.

Она не противилась. Похоже, ей было все равно…

— Деточка, с тобой случилось что-то плохое? Почему ты плачешь?

Скажи мне, пожалуйста… — проговорила я и погладила по плечу. Вместо ответа она, дрожа, протянула мне бумажку, которую держала в руках. Это была телеграмма: «С прискорбием сообщаем вам зпт что ваш сын погиб…» Я не смогла читать дальше, опустила глаза и замолчала.

— Такой молодой, сильный… — прошептала вдруг женщина. — Сереже было всего восемнадцать, он так любил горы… А я все говорила, что этот альпинизм когда-нибудь доведет до беды… Получается, накаркала… Вчера мой мальчик сорвался в пропасть где-то в горах… Мне незачем больше жить!

— Не смей казнить себя, деточка! — жестко сказала я. — У каждого своя судьба. Ты не виновата! Не может любящая мать желать сыну гибели! И вообще, о, чем ты думала, когда решилась на такое? Разве тебе одной больно? У Сережи твоего и отец, поди, есть, и братья-сестры, а может, и дед с бабкой живы… И ты к их горю еще свою смерть добавить хотела? Не стыдно? Своих беречь надо! — я отвернулась и неожиданно для самой себя всхлипнула. Вспомнила, как долго мама прятала от меня похоронку, когда под Сталинградом убили отца…

Потом добавила уже помягче:

— Возвращайся домой. Небось, там уже забеспокоились, куда ты пропала! Пойдем, я тебя провожу… Я схватила сумки, взяла ее под руку, и мы пошли.

Молчали — говорить было особенно не о чем. Женщина все время плакала, но потом вдруг достала платок и вытерла лицо.

— Дальше я пойду одна. Спасибо вам большое, — она посмотрела мне в глаза. — Если бы не вы, то… Ведь у меня и правда есть и муж, и дочь, и родители…

— Вот и иди к ним, деточка, — посоветовала я. — В такие моменты самое главное — держаться вместе. Уходя, женщина оглянулась.

— Если вам вдруг что-нибудь понадобится, — сказала она вдруг, — я обязательно помогу…

Тогда я даже и представить себе не могла, что однажды она на самом деле выполнит свое обещание. Мы ведь даже познакомиться не успели — не до того было. Не знала я ни имени ее, ни адреса…

Через год со мной случилась беда.

Я возвращалась с дачи. Весь день на ногах, устала ужасно, да еще корзина в руках — не столько тяжелая, сколько громоздкая и неудобная. Муж на минуту отвернулся, а я вышла на проезжую часть, не глядя по сторонам… В общем, попала под машину.

Сознание ненадолго вернулось ко мне только в больнице. Я словно сквозь туман вспоминаю, как один из врачей, нахмурившись, смотрел мою историю болезни.

— Ну и где мы теперь возьмем для нее кровь? — в его голосе прозвучали и злость, и отчаяние.

— Ты точно всем уже позвонил? — спросил второй.

— Да всем, конечно, — услышала я и снова погрузилась во тьму…

Когда очнулась снова, рядом сидели муж, сын и двадцатилетний внук — солнышко мое… От них я узнала, что случилось. Почему-то сразу вспомнилась молодая женщина на дороге. Надо же, я тогда ее вытащила, а теперь сама под машину угодила!

Муж рассказал, что все они ужасно переволновались — я потеряла много крови, необходимо было переливание, а у меня довольно редкая группа. Такой ни в одной городской больнице не оказалось.

Мои родные обзвонили друзей, знакомых, но так никого и не нашли. И тут вдруг пришла совершенно незнакомая женщина. — Она и стала твоим донором. Единственным, между прочим. Настояла, чтоб взяли столько крови, сколько нужно. Сказала, что возвращает долг… — добавил сын. — Какой еще долг? Кто она? Мы ничего не успели понять — женщина исчезла так же быстро, как появилась. Кровь нужна была очень срочно, и в суматохе никто не успел записать ее паспортные данные. Да что там данные — мы даже поблагодарить ее толком не успели! Медсестра сказала, что у этой женщины вроде бы в прошлом году погиб сын… «Это она! — подумала я. — Но как она узнала, что мне помощь нужна? Этого просто не может быть!» И по сей день у меня нет ответа на этот вопрос… жизнь
Статья: Жизнь!  На главную